Предприятия, которые и раньше не инвестировали в сокращение вредных выбросов, в кризис вообще перестали тратиться на экологические программы

Об этом в интервью корреспонденту BFM.ru Максиму Егорову рассказал  заместитель руководителя Федеральной службы по надзору в сфере природопользования Олег Митволь.

— Олег Львович, насколько сейчас сократились экологические проекты?

— У нас, к сожалению, в большинстве своем предприятия никогда серьезно не занимались экологией. Отчасти это причина того, что до сих пор никто не слышал о громких делах, связанных с загрязнением окружающей среды. У нас предприятия не наносят вреда природе, поскольку все потребляют углекислый газ и вырабатывают кислород — это стоит запомнить (смеется Митволь). Именно поэтому никто не несет особых затрат на экологию.

Разумеется, в условиях кризиса руководство предприятий в первую очередь думает о том, как бы выплатить зарплату работникам. Однако, проблема в том, что и до наступления времен, непростых в экономическом плане, об экологической безопасности никто не заботился. Руководство могло, но не хотело. Просто никто не стимулировал их к соблюдению норм. Катализатором в данном случае могли стать только судебные иски. При этом, когда руководство компании понимает, что дешевле дать взятку, чем соблюдать экологические требования, разумеется, вводить технологии, которые обезопасят производство, они не будут.

— Есть ли сейчас инвестиционные проекты в этом направлении?

Нет. Дело в том, что это просто не выгодно. Если не наказывают за нарушение закона, зачем вкладывать деньги в исправление ситуации — проще заплатить штраф 50 тысяч рублей. Уже на протяжении почти года я не слышал ни об одном предъявлении ущерба. На Западе существуют жесткие нормы, высокие штрафы и более того, нарушители обязаны восстанавливать экосистему.

— А как же громкое дело, связанное с закрытием Байкальского ЦБК?

— Проблемы с этим предприятием, загрязнявшим озеро Байкал, длились уже много лет. В прошлом году производство было переведено на замкнутый цикл и в скором времени закрылось. Такой сценарий я предсказывал уже давно — ЦБК потерял рентабельность, поскольку не смог выпускать беленую целлюлозу. К сожалению, вместо того, чтобы обучать кадры и готовить планы по борьбе с кризисом, руководство занималось тем, что встречало и провожало делегации из Москвы. Они считали, что несоблюдение экологических норм не страшно при хорошем отношении к организации со стороны чиновников. Согласно всем законом физики, после того, как ЦБК было насильно переведено на замкнутый цикл, стало понятно, что производство остановится по экономическим причинам. В этой ситуации на одной чаше весов было благополучие отдельно взятого бизнесмена, а на другой 20% мировых запасов пресной воды. К сожалению, заложником оказались несколько тысяч рабочих, которых руководство использовало для торга с властями. Фактически, то, что государство не могло сделать 41 год, произошло само по себе под влиянием экологических требований.

— Имеет ли смысл закрывшимся предприятиям начать продажу квот на выброс газа, которые есть у России по Киотскому протоколу?

— Не буду вас расстраивать, но протокол до сих пор не начал действовать, именно поэтому квоты эти девать некуда. Поэтому успеет ли Россия поучаствовать в этом процессе — сейчас сказать сложно. Возможно, имеет смысл более серьезно относиться к посткиотскому процессу, который уже в этом году получит реальные очертания. В рамках этого процесса мы уже будем понимать, как в дальнейшем можно будет распоряжаться квотами. Я знаком с европейской энергетической концепцией 20-20-20. Россия не участвует в этих европейских самоограничениях, выжидая, когда появится новый протокол. Когда он будет подписан, можно будет понять, как наша страна сможет заниматься предпринимательством и бизнесом в рамках улучшения состояния окружающей среды.

Я надеюсь, что Обама шел в предвыборной компании под экологическими лозунгами. Новый президент уже сделал ряд заявлений, которые привели мировую экологическую общественность в состояние легкой эйфории. В частности, речь идет о создании большого количества рабочих мест в отрасли по производству возобновляемых источников энергии. Если администрация будет делать то, что она обещала, то в этой области нас ожидает качественный прорыв на мировом уровне.